Дуэль
Он явно
поджидал меня, чтобы поссориться, и эта часть
замысла ему удалась. Может, у
него и были какие-то причины желать моей смерти,
но, клянусь Б-гом, я их не знал. Сдается мне, что
ему просто хотелось безнаказанно убить человека,
но он не хотел рисковать понапрасну, вот и вызвал
на дуэль меня, с его точки зрения, полное
ничтожество в вопросах фехтования. Я подумал, что
и секундантов он подберет понадежнее, чтобы уж
никакой осечки не вышло. Жаль, дуэль не входила в
мои планы. У меня было небольшое дело в соседнем
городе, и здесь я остановился только для того,
чтобы дать лошади отдых.
Гостиница,
где я остановился, была недорогой, из тех, где
дорожат каждой монетой, вымогая ее из
постояльцев всеми приличными и неприличными способами. Вот и сегодня, едва хозяин
учуял возможную дуэль, так сразу же прислал
своего слугу за расчетом. Глупец, очевидно,
ставит в этом забеге не на ту лошадь. Да, сегодня я
выгляжу неважно, но причиной тому была болезнь.
Но хотя я здорово похудел и лицо приобрело
несколько нездоровый оттенок, чувствовал себя я
сносно и умирать пока не собирался.
Гусь был не
прожарен, и единственное чувство, которое
овладело мною после первого куска, – так это
желание поколотить хозяина. Мой сосед по столу
заказал себе жаркое и тоже пожаловался на
отвратительное качество еды. Пока
слуга побежал звать хозяина, который имел
наглость уйти, в то время пока постояльцы еще не
пообедали, мы познакомились. Это был граф
Оболенский из России, но уверяю вас, что его
французский был чище и правильнее, чем у
мелкопоместных дворян, гордящихся своим родом,
идущим еще от Гуго Капета. Узнав, что у меня
сегодня дуэль, граф сразу же предложил мне свои
услуги в качестве секунданта, и я с радостью их
принял. Хозяин, чувствуя свою вину, пришел с видом
побитой собаки и сразу же начал жаловаться на
трудные времена. Платить
этому каналье мы не стали и предупредили его, что
если ужин будет таким же, то взбучки ему не
миновать. Несмотря на его удрученную рожу, я
все-таки заметил блеск его глаз и понял, что он
надеется, что ужинать мы уже не придем.
Дуэль была
назначена за аббатством на семь часов, но мы
пришли на полчаса раньше, чтобы осмотреть
площадку. Сразу видно, что местная знать
постоянно использует это место для выяснения
отношений, пятна крови и клочья одежды были видны
во многих местах. Противников пришло трое, но,
поскольку правилами допускалось иметь двух
секундантов, я не обеспокоился. Хотя, как мне
кажется, вид моего секунданта огорчил
противника. Как и положено, мы представились друг
другу. Его звали д’Госген, он представился как
барон. Что же, очень даже может быть, его
секунданты тоже были дворяне, хотя и без звучных
титулов. Мы назвали себя. Когда я сообщил, что я
шевалье д’Порт, в его глазах промелькнула
какая-то мысль, но, должно быть, память его давно
размыло местным вином.
Скрестив
шпаги, мы начали осторожно изучать приемы друг
друга и потихоньку кружили по площадке. Я не
нападал и, вероятно, этим подзадорил его так, что
он стал делать выпады и даже чуть не оцарапал
меня. Честно говоря, мне это стало порядком
надоедать, и поэтому, когда он очередной раз
сделал выпад, я просто выбил шпагу из его рук. Он
отбежал и схватил ее снова, я снова выбил. Похоже,
он уже начал понимать, что поставил свою жизнь не
на ту карту. Я предложил ему извиниться и считать
инцидент исчерпанным. Криво усмехнувшись в
ответ, он дал своим секундантам знак, и они,
обнажив шпаги, стали в позицию. Мой секундант,
выразив удивление порядкам, царившим во Франции,
тем не менее тоже обнажил шпагу. Он меня очень
волновал, так как я невольно втравил его в
историю, совершенно не зная, как он владеет
шпагой.
Почувствовав
мое недоверие, он посоветовал мне не отвлекаться
и сказал, что не винит меня в том, что я привел его
в дурную компанию. Мы скрестили шпаги. К счастью,
почувствовав мою силу, противник уже не решался
напасть на меня в одиночку, и теперь ему помогал
один из его секундантов, что заметно облегчало
положение графа. Я уже не собирался учить их
хорошим манерам, и поэтому, не церемонясь, ранил и
обезоружил обоих противников. Граф тоже дрался
успешно и выбил шпагу из рук противника,
предложил тому сдаться, но говорил он это уже
вслед убегающему.
Монахи из
аббатства вызвали гвардейцев, и пока мы
раздумывали, что нам делать с ранеными
противниками, к нам подошло не менее десяти
вооруженных людей под предводительством
бригадира. Если бы они приняли сторону местных
дворян, которых они, вероятно, знали и поверили бы
им, то наше положение стало бы ужасным. К счастью,
приор аббатства, наблюдавший за нашим поединком
из-за стен, вышел к
солдатам и рассказал, как
все было. Бригадир был мрачен, он прекрасно знал
этих раненых. До него уже доходили слухи о таких
дуэлях, в которых секунданты помогали убивать
заманенную жертву. «Помолись
за них, святой отец», – попросил бригадир приора,
и, попросив нас забыть этот инцидент, бросающий
тень на все местное дворянство, предложил уйти с
этого печального места и заняться своими делами.
Поклонившись, мы с графом пошли вместе с приором
в аббатство, так как графу захотелось его
осмотреть. Приор все время вздыхал, и когда мы
спросили его о причинах его вздохов, он сознался,
что ему стыдно за этих подлецов. У приора была
сестра, возлюбленный которой был убит на дуэли, и
теперь стало очевидно, как это произошло. «Что же
будет с ними?» – заволновался граф. «Не
беспокойтесь, чужестранец, это дело французов, а
мы будем молиться за них, идемте,
я покажу вам наше аббатство».
Когда мы
пришли ужинать, хозяин как бешеный бегал по кухне
и зале, пытаясь услужить нам, но мы были суровы.
Этот каналья должен был почувствовать, что если
он будет дурно кормить постояльцев, то трепки ему
не миновать.