Склад
На этот раз я,
похоже, разозлил не только своего
непосредственного начальника
– главного механика, но и главного инженера.
Затянул с оформлением годового инструктажа по
технике безопасности. А тут проверочка
нарисовалась. В общем, даже и вспоминать не
хочется. Еще вчера я был в списках кадрового
резерва завода на должность главного механика
завода, поскольку тот метил в замы к главному. Ну
а сегодня я уже заведующий складом. М-да… В
сущности, это одно строение, почти сарай, хотя и
бетонный, внутри стеллажи с отработавшей свое
оснасткой – штампами,
пресс-формами и тому подобным, которые и выкинуть
жалко и, когда будут снова использованы, неизвестно. Хорошо еще, что
внутри есть будка, которую рефлектор нагревает
до вполне приемлемой температуры. А иначе были бы
кранты. До меня тут пенсионерка сидела, главный
шуганул ее домой, а меня пристроил для
перевоспитания на неопределенное время. Первую
неделю я еще как-то крепился, слушал от нечего
делать радио и пережевывал в голове факт своего
карьерного падения. Дальше стало хуже. Я где-то
читал, что первый признак психических проблем,
когда начинаешь считать. Все в подряд. Я уже
считал количество окон, сколько поддонов и в
сколько рядов уложено. И наконец, начал считать
колонны своего склада. Шаг колонн – шесть метров, это
общеизвестно, и поэтому определить длину склада
несложно. Насчитал девять колонн, в принципе,
немало. Выйдя на улицу, закурил и решил пройтись
по вверенной мне территории. Глаз автоматически
пересчитывал колонны – одиннадцать.
Не понял, очевидно, наступает следующая ступень...
далее – в дурку. Для
успокоения нервов пересчитал колонны еще раз – точно одиннадцать, пошел
внутрь – одна, две... девять. Приехал, двенадцать
метров склада как корова языком слизала. Даже
думать не стал, так смешно стало, пошел в свою
конторку, достал из заначки портвешок и
употребил стаканчик. Покурил, успокоился, пошел
снова считать. Да нет, все правильно, снаружи
одиннадцать колонн, то есть шестьдесят шесть
метров, а внутри только девять
– пятьдесят четыре метра. Значит... Что значит? А то, что
двенадцать метров внутри склада – отдельное помещение.
Должен быть вход. Полдня я метр за метром
простукивал и прощупывал стену. Ничего. Я уже
совсем отчаялся и подумывал об отбойном молотке,
как вдруг в голове зашевелилась мысль. Сбоку у
стены должен быть кабельный ходок. Подняв
профнастил, я увидел люк. Я и не надеялся, что он
будет открыт. Нужно было искать ключ или взломать
его. Где искать ключ, было непонятно. Склад
заставлен таким количеством старья, что можно
полгода перебирать и все равно не найти. Люк.
Обычный металлический. Решение пришло быстро,
сбегав в группу механика близлежащего цеха, я
притащил источник питания для ручной сварки и
пачку электродов. Приварить к люку нечто вроде
крюка – дело не хитрое.
Оставалось только подвести десятитонную
кран-балку, зацепить за приваренный крюк и
дернуть. Люк вырвало на раз. Ну что же, теперь в
закрома с осмотром. Что там, интересно...
Протиснувшись, я
попал во внутреннее помещение, без окон, но с
работающим освещением. Это тоже был склад. Склад
в складе. Стеллажи и коробки на них. Открыв одну
из коробок, я увидел тушенку. Любопытно, какого
черта прятать здесь тушенку? Может, уже и срок
годности прошел. Поискав глазами дату выпуска, я
увидел: 16 апреля 2035 года. Даже икнул от
неожиданности. Остряки, мля. Начал шарить по
другим коробкам. Чего там только не было. Такое
впечатление, что это склад диверсионной базы. И
оружие было, не много, но было. В самом конце, в
углу, стоял стол, на котором стоял компьютер.
Любопытно, подсоединен ли он к некой сети,
интернету будущего? Несмотря на то что так и
подмывало включить его и посмотреть, что внутри,
спешить не следовало. Прежде всего, я убедился,
что, кроме провода к электрической розетке, из
компьютера ничего не выходит, но ведь мог быть и Wi-Fi. Пролистав
лежащий перед компьютером журнал, как я понял,
для фиксирования посещений склада, я нашел на
предпоследней странице запись, которая, как мне
кажется, могла служить паролем. Тем не менее
спешить не следовало, нужно было подготовиться и
все продумать.
Подготовка
заняла три месяца, которые я работал как
проклятый. Все, конечно, предусмотреть
невозможно, но я отнесся к делу ответственно.
Даже отослал жену с детьми к тете в соседнюю
область. На всякий случай. И вот сегодня пора было
все и опробовать. Я включил компьютер в розетку и
нажал запуск, в появившемся окне ввел пароль и... вошел... На рабочем столе
компьютера было с полсотни файлов. Времени их
рассматривать не было, поскольку я проскользнул
обратно в свой склад, задраил люк и поставил на
него кран-балкой штамп на полтонны. Саму балку я
обесточил. Засев в своей конторке, я наблюдал
через установленные мною снаружи дешевые
веб-камеры, подключенные к компьютеру, стоящему в
конторке. Довольно скоро я увидел мужика,
спешащего к складу. Когда он подошел поближе, я
узнал его – начальник
бюро приспособлений в отделе главного технолога.
Ну-ну, пусть идет, поговорим. Когда он нарисовался
в конторке, я жестом предложил ему сесть на стул.
Он сел, что было с его стороны не осмотрительно.
Он молча смотрел на меня, а я тоже не спеша нажал
на кнопку блокировки входной двери склада и
подал на нее напряжение. «Значит, добрался?» – язвительно спросил Ерохин, я с трудом вспомнил его
фамилию. «Ага, – подтвердил
я, – добрался, и дальше
что?» – «Ничего
интересного, – хмыкнул
он, – придется зачищать
склад». Он пробовал привстать, но у него не
получилось. «Влип! – съязвил
я. – Стул я поставил
железный и прихватил его на сварку к каркасу
будки. Не оторвешь. А клей, который я нанес на
стул, в общем, мне его
подарили, он намертво приклеил твои штаны».
Удивление гостя переросло в гнев, который я
быстро остудил электрошокером. Пока он не
очухался я подошел к нему и ткнул иголкой в палец,
выступившую каплю крови я намазал на стеклышко,
достал из-под стола микроскоп и начал
рассматривать. Тем временем Ерохин очухался и
мутно смотрел на меня. «Ты что делаешь?» – изумился он. «Пытаюсь
определить, являешься ли ты человеком». – «Ты сумасшедший, – усмехнулся он, – а кто же я, по-твоему?»
Спорить было бессмысленно, и я повернул экран
монитора к нему. Смотри. Поставил повтор
последних записей с внешних веб-камер и стал за
ним наблюдать. Это твоя подельница, насколько я
понимаю, кладовщица отдела снабжения бродит
вокруг. «Ну и что?» – «Смотри-смотри...»
Кладовщица подошла к двери, схватилась за ручку.
Ее шибануло током так, что она отлетела на пару
шагов. Сразу вскочила и пошла вокруг здания.
Ерохин усмехнулся: «Она баба боевая, доберется до
тебя, разберет на части». – «Не
сомневаюсь, – подтвердил
я. – Смотри дальше». Не
найдя в стенах дверей и проверив укрепленные
мною решетки на прочность, она собралась и... запрыгнула на крышу. Судя по
открытому рту Ерохина, такого увидеть он не
ожидал. Повернув монитор обратно к себе, я
спросил: «Она-то, человек?» –
«Я думаю... думал, что да». –
«А я нет. Вот посмотри». Я толкнул к нему папку
с копиями документов из медсанчасти предприятия.
«И что там?» – не понял
Ерохин. «А то, что во время всех профилактических
проверок, прививок и обязательной
диспансеризации она
отсутствовала. Нет в медсанчасти ни ее
рентгеновского снимка, ни УЗИ, ничего нет. Даже у
стоматолога она ни разу не была». Судя по
внешнему виду, Ерохин испугался и посмотрел на
потолок. Люком на крыше она не воспользуется,
усмехнулся я, вчера, по моей просьбе, сверху на
люк положили бетонную плиту, тонн на пять. Думаю,
ее даже она не столкнет. Если, конечно, у нее нет
какого-то чудо-оружия. Между тем мигнул свет.
«Электричество отключила», –
понял я. Тут же послышалось ровное гудение
дизель-генератора, установленного мною для
подпитки блока бесперебойного питания. «Хорошо
подготовился», – криво
усмехнулся Ерохин. «Ты вот что скажи, – перебил я его, – ты тушенку-то со склада
ел?» – «Ну, – беспокойно отозвался он, – пару раз в походе». – «Держи, протянул я ему
полиэтиленовый кулек». – «Зачем?»
– «Держи крепче, когда
читать будешь». Швырнув ему акт экспертизы, я
стал ждать реакции. Она наступила быстро. Рвало
его долго, минут десять, не меньше. Кивнув на
графин с водой, стал смотреть, как он жадно пьет
воду. «Не может быть», – только
и выдавил из себя он. «Может, не сомневайся – человечина». – «Но почему?» – спросил он так тихо, что я
еле услышал. «Откуда я знаю? Может, это образцы их
продукции, которую они будут производить. Кстати,
фабрика, указанная на этикетке консервов, не существует. И города
такого нет. «Пока нет. Она сообщит куратору, и
сюда пришлют группу, – тихо
сказал Ерохин. – И склад,
и нас тобой ликвидируют». – «На
складе уже ничего нет, – обрадовал
я его, – я все сдал». – «Кому?
– изумился он. – Полиции,
что ли, или ФСБ?» – «Не
знаю, как точно они называются, – не стал я врать, – но, оказывается, такие
случаи по миру фиксируются и отслеживаются. Есть
соответствующие службы». – «И?»
– «Не знаю, – честно сказал я, – просто делаю то, что мне
сказали». – «Значит, на
заводе засада?» – «Неужели
ты думаешь, что мне рассказали о своих планах? Ты
лучше скажи, как ты-то влез в это дело». – «Да просто. Однажды был на
местной турбазе, ну и проигрался в карты. В такой
азарт вошел, квартиру проиграл. Сижу потом в
комнате, и тут Нинка заявилась». – «Это кладовщица?» – уточнил я. «Ну да, – кивнул Ерохин. – В общем, утешила она меня
ну и предложила подработку». –
«А как обосновала?» – «Сказала,
что она из будущего, здесь просто кладовщица базы
наблюдателей-ученых, и ей нужен помощник». – «Ну что же, – утешил я его, – не каждому в жизни удается
трахнуть не человека». Ерохина передернуло. «Я
этого не почувствовал, –
сознался он, – хотя, если
честно, какое-то беспокойство все же было». – «А дома ты у нее был?» – «Нет, удивленно ответил он,
мы этим, ну, в общем, у нее в кладовой занимались». – «А что?» – «А то, что по адресу,
который есть в ее личном деле, находится баня». – «Ерохин завозился, и я
показал ему шокер». Это его успокоило. «Ну и где
твои Пинкертоны? – хрипло
спросил он. – Не знаю,
говорю же, делаю то, что мне сказали». Снаружи
послышался шум и сверху на здание что-то село.
Веб-камера, установленная на крыше, выключилась,
и поэтому можно было только гадать. «Ну вот, – констатировал Ерохин, – это за нами». – «На консервы пойдем», – успокоил я его. Раздался
звук, который даже внутри железобетонного склада
был слышен отчетливо, и ассоциировался он с
шипением сала на сковороде. Потом что-то бухнуло
и наступила тишина. Зазвонил телефон, и я снял
трубку. Услышав кодовое слово, я обесточил дверь
и пошел ее открывать. Вошедших было пятеро. Они
были в серебристых костюмах, то ли из фольги, то
ли из мутного полиэтилена, в полутьме склада было
не разобрать. Я указал им на конторку. Пришедшие
споро извлекли Ерохина из приклеенных к стулу
штанов и увели. Я остался в конторке один. Ждать.
Минут через десять пришел их старший.
Обыкновенный мужик, в костюме-тройке, с
галстуком. Я предложил ему стул, обыкновенный,
деревянный. Он ухмыльнулся и присел. Помолчали.
«Я знаю, – начал он, – что тебе интересно, что да
где». – «Не-а», – перебил его я. Перехватив
его удивленный взгляд, я продолжил: «Знание
умножает печали». – «Соломон»,
– усмехнулся он. «Точно, – ответил я, – он, по-моему, он был прав». – «Спасибо тебе, ты сделал
для планеты доброе дело». – «Я
как бы тут живу, – ответил
я, – и мне бы не хотелось,
чтобы из моих, пусть и будущих родственников
делали тушенку». Он кивнул. «Ты тут посиди пару
часиков, пока мы снаружи все не приберем и не
уедем». Видя, как меня все же подмывает спросить,
сказал сам: «Биоробот, не человек». Он встал. «Да,
все же можем мы чем-то тебя отблагодарить?» На мой
немой вопрос он ответил с усмешкой: «Да
практически все». «Живу с тещей в трешке», – со вздохом ответил я.
«Понятно, – усмехнулся
гость, – сочувствую». Для
верности я не выходил из склада часа четыре.
Сначала спиливал стул с приклеенными штанами
Ерохина, потом просто сидел и тупо играл на
компьютере, раскладывая
пасьянс. Выходило не очень. Выйдя наружу, я ничего
особенного не увидел. Хотя по следам на земле
было видно, что совсем недавно тут крутилась
тяжелая техника.
Через неделю
жена пришла с работы сама не своя:
«Представляешь, нам на поликлинику из
горисполкома выделили квартиру. Двушку». – «И?» – спросил
я, не проявляя беспокойства. «И ее выделили мне,
ну то есть нам, на расширение, а что мы будем
делать с ней?» – «Маме
подарим, – как можно
спокойней ответил я, – а
сами тут останемся». –
«Маме?» – вздрогнула
жена. «Точно, ей», – уже с
металлом в голосе закончил я.