Разрешите,
я помогу, попросил паренек с соседней скамейки.
На вид ему было лет семнадцать... восемнадцать.
«Ну в армии-то, во всяком случае, точно не был», –
решила она. «Вот иди к
дяде, он разбирается в грузовиках, он починит». Олег робко взял
грузовик и кузов в руки и пошел к соседней
скамейке. «Дядя, а вы правда умеете грузовики
чинить?» – «Правда», – подтвердил сосед и,
внимательно осмотрев конструкцию машины, одним
движением вставил кузов в нужные пазы и отдал
машину ребенку. Водитель грузовика, чуть не
задохнувшись от радости, подпрыгнул на месте,
что-то промычал и умчался довыполнять план по
перевозке песка.
Спасибо, вы
меня очень выручили, поблагодарила молодая мать.
А то пришлось бы идти домой за новой игрушкой, и
вся прогулка пропала бы. «Пустяки, – пробасил
парень и сам застеснялся своего голоса, – я и
раньше ремонтировал такие игрушки, мой младший
брат постоянно их разбирал на части. А это ваш
сын?» – внезапно спросил он. «Да, а что, не похож?»
– усмехнулась она. «Да нет, – снова засмущался
он, – просто я подумал...» Что он подумал, она так и
не узнала, потому что он замолчал, достал пачку
сигарет и начал прикуривать. По тому, как он
прикуривал, она поняла, что курить он начал
недавно. В свою очередь, глядя на нее, он сразу
понял, как ей хочется закурить. И хотя ему не нравилось,
когда девчонки курили, он отнесся к ее желанию
лояльно и протянул ей пачку. «Да вы что, – охнула
она, – при сыне нельзя. Подожди». Обернувшись к
соседке, сидящей с другой стороны скамейки, она
попросила: «Вера, присмотри за Олегом, я отойду на
минутку». И, кивнув Олегу, пошла за угол дома.
Прикурили.
Глядя, как умело она затягивается, он стушевался. Но она не собиралась
задаваться и тихонько представилась: «Надя». «Вася», – тихо ответил он.
Глядя, как она выглядывает из-за угла, вслух
предположил, что муж запрещает ей курить.
«Я одна с
сыном, – спокойно сказала она, – просто не хочу,
чтобы он видел». «Понятно, одноночка, – подумал
он и сказал вслух: – Да чепуха все это, увидит, не
увидит». Она пожала
плечами и, двумя затяжками докурив сигарету,
бросила ее на асфальт, растерев окурок носком
туфли.
Снова
встретились они только через неделю. Василий
заскочил в среднюю дверь троллейбуса и уже хотел
по привычке пробираться на заднюю площадку, как
вдруг увидел ее, с сыном, сидящих прямо напротив
входа. «Дядя!» – узнав его, закричал Олег, а
грузовик снова сломался. Возразить
что-либо, на явную халтуру в ремонте, Василий не
смог и только развел руками. «Дядя, – настаивал
водитель грузовика, – а ты снова починишь
машину?» Растерянно взглянув на Надежду, Василий
вдруг решительно сказал: «Да, сегодня вечером».
«А ты знаешь, где мы живем?» – не унимался Олег.
«Нет, но твоя мама скажет мне адрес». Покраснев, Надежда назвала
адрес. Весь оставшийся путь до остановки, на
которой она с сыном вышла, проехали молча.
Оставшись в троллейбусе один, он задумался над
своим порывом и не мог принять никакого решения.
Нести
цветы на процедуру ремонта грузовика было глупо,
и он остановил свой выбор на шоколаде. Открыла
дверь другая молодая женщина и, игриво посмотрев
на него, осведомилась, кого ему нужно. «Олега», –
пробубнил он, и соседка, пожав плечами, показала
ему рукой на комнату. Постучав, он вошел в комнату
и увидел ее – совершенно растерянную, в розовом
халатике. «Ну вот! –
обрадовано закричал Олег, – а ты говорила, что он
уехал в другой город и не придет».
Поздоровавшись, он присел на стул и стал
сосредоточенно ремонтировать грузовик. Между
тем Олег даром времени не терял и принес еще
несколько разобранных машин. Ремонт проводился
молча и длился больше часа. «Ну вот и все, –
сказал Василий, – все машины в гараже на ходу,
можно ехать в песочницу хоть сейчас». Говоря это,
он мучительно жал в кармане плитку шоколада и
никак не мог придумать повод, как отдать ее.
«Может, чаю хотите?» – спросила она, смущенно
глядя на него и тоже очевидно не зная, как себя
вести. «Чаю хочу», – тут же бесцеремонно заявил
Олег и, взобравшись на стоявший у стола стул,
потянулся к вазе с конфетами. «Вот тебе шоколад»,
– пробормотал Василий, протягивая Олегу плитку.
Надежда, покраснев, взяла чайник и, предложив ему
садиться, ушла на кухню. Осмотревшись, Василий
заметил стоящие на серванте фотографии и увидел
ее мужа. «А что, неплохой парень», – подумал он.
Вернувшись, Надежда разлила чай по чашкам, и
только румянец щек выдавал ее настроение. Вечер пролетел незаметно и,
идя домой, он раздумывал о том, как, наверное,
глупо он выглядел со стороны.
Пролетела
еще одна неделя, а они так больше и не
встречались.
Нервно
комкая в руках повестку, он спешил в военкомат. У
гастронома, где он обычно сворачивал на центральную улицу, стояла
Надежда, укладывавшая в сумку только что
купленные продукты. Увидев
ее, он обрадовался и сам подошел к ней. «В армию
ухожу, – не здороваясь выпалил он, – завтра, а
сегодня вот на инструктаж иду».
Она тоже
обрадовалась встрече и начала что-то долго и ласково говорить. Но он не
слышал ее слов, а разбирал только интонации, с
которыми она их говорила. Извинившись, он прервал
ее монолог и, махнув ей рукой, побежал в сторону
военкомата.
Автобусы
для новобранцев еще не подошли, и они, стоя тесной
толпой, курили, прощались с родными, смеялись... Гвалт стоял ужасный, но
каждый получал то, что хотел. Василий тоже
прощался с родителями. Мать, всхлипывая, что-то
говорила ему, а отец, стоя рядом, курил и молча
слушал их разговор. Внезапно он обернулся и
увидел в толпе Надежду, идущую в его сторону.
«Мам, погоди минутку», – попросил он и подошел к
ней. «Вот, – просто сказала она, – хотела
пожелать тебе удачи». «Спасибо, – пробормотал он,
– а можно, я тебе буду писать?»
Кивнув головой, она достала из сумки лист с
уже написанным почтовым адресом. Подошли
автобусы, и вся толпа, засуетившись, начала
делиться на отъезжающих и провожающих.
Зажмурившись, он прижал ее к себе, поцеловал и
собрался уже ретироваться, но она сама обняла
его, поцеловала в губы и, легонько оттолкнув,
сказала: «Иди, попрощайся с родителями». Сидя в
автобусе и рассеянно смотря на город, с которым
ему предстояло расстаться на два года, он думал
только о поцелуе. Ничто другое не лезло в голову.
Служба шла
неплохо. Стоя в очередном наряде по роте, он
терпеливо дождался команды «Отбой!» и пока все
уснут. Сержант, как обычно, ушел в ленинскую
комнату и сидя уснул там. Он достал лист бумаги и
ручку и задумался о том, с чего начать свое первое
письмо. На ум пришла
услышанная ранее песня Визбора. И он старательно
вывел на листе: «Милая моя, солнышко лесное...»