Вестник
Дело уже шло
к одиннадцати, мы в это время в нашем бюро
устраиваем перекур, чтобы потом с новыми силами
ждать обеда. Работы было не много, и самое главное
– не было срочных заказов. Начальство
отсутствовало, просиживая штаны на бесконечных
совещаниях, ну а мы – простые смертные – просто
дремали, изредка перебрасываясь репликами и
байками из жизни. У
входной двери в бюро есть препротивное свойство:
она скрипит. Это, конечно, всех раздражает, но
смазать дверь никто не спешит, ибо и польза в этом
великая есть. Врасплох не застанут. Когда дверь
заскрипела все, по обыкновению, высунулись из-за
кульманов, бесцеремонно разглядывая вошедшего.
Мужик как мужик, вот только одет он был не по
погоде. Покрутив головой, он разглядел Сергея,
располагавшегося через кульман от меня, и как-то
вразвалочку – как моряк, направился к нему.
Что-то шепнув Сергею, незнакомец вышел, одарив
нас очередным скрипом двери. Все снова
спрятались в свои норки, и жизнь продолжилась.
В
одиннадцать все, как по команде, направились в
курилку. Кроме Сергея. Это меня озадачило, он мне
нравился, ну и вообще… Оставив общество за
беседой, я выскользнула из курилки и отправилась
в бюро, где застала Сергея за составлением
какой-то бумаги. Судя по сосредоточенному
выражению его лица – важной. «Кто это был?» –
поинтересовалась я. «Вестник», – не отрываясь от
писанины, пробурчал он. «И что за весть он
принес?» – «Завтра я умру, – спокойно сказал
Сергей и уточнил: – После обеда. Правда здорово?»
– «Конечно, после обеда все же лучше, чем до, но…» Видя, что я не верю, Сергей
пожал плечами и продолжил работу над бумагой.
«Э-э, постой, ты что это, серьезно?» – «Да», сказал
он так спокойно, что волосы на моей голове
зашевелились. «И ты так спокойно об этом
говоришь?» – «А что ты хочешь услышать? –
осведомился он. – Истерику или мои планы по
спасению? Извини, но это нелепо, уже ничего не
поправить, да, времени осталось мало». – «Ты что
хочешь сказать, что вот так может кто-то прийти и
сообщить дату смерти?» – «Тебе – нет, – спокойно
сказал он, – я другое дело, я об этом просил
заранее». – «И откуда этот вестник, из рая или
ада?» Он пожал плечами: «Не знаю, я не спросил.
Завтра узнаю». Разговор был каким-то глупым.
Повисла пауза. «И что ты будешь сегодня делать?»
Сергей задумался: «Даже не знаю. Пока не знаю. До
обеда подумаю, время есть». Его слова засели в
голове, как заноза, не давая просто радоваться
жизни. Покрутив в голове все, что знала о
Священном Писании, ну и о смерти вообще, я пришла
к выводу, что все это бред, поскольку никому знать
о дне кончины не дано. «А Мессинг и прочие
экстрасенсы, – ехидно прошелестело подсознание, – они то знали…» Да знали ли? Это уже после
все так стали говорить, чтобы жути нагнать. На
самом же деле не из-вест-но! Стало вроде как легче,
но все же…
Обед, как бы
ни старались его приблизить или, наоборот,
отдалить – наступил. Сергей сам подошел ко мне и
пригласил: «Угощаю, Оля. Что выберешь?» Это,
конечно, хорошо сказано, только наша столовая не
ресторан «Арагви»: не разбежишься. Но пюре с
двойной поджаркой я все же взяла. Ну и винегрет с
томатным соком. Очень даже душевно все
получилось. Кстати, и у Сергея аппетит был
отменный. Вот интересно, смогла бы я так запросто
пойти на обед, если бы знала, что завтра после
обеда… Ну не знаю, не знаю… Видать,
по моей физиономии было видно, что меня просто
измучил вопрос – и Серега, вздохнув и пожав
плечами, рассказал.
«Пацаном я
еще был, пошли мы как-то на рыбалку, на озеро,
лодку достали. Выгребли напротив камней и начали
рыбу ловить. Тут мне что-то клюнуло, я дернул,
поскользнулся и вывалился из лодки. Причем
аккурат головой в камень, что из воды торчал.
Никакой трубы я не видел, просто очутился в саду
на скамейке. Кроме меня там сидел еще один
человек. Не помню как, но разговорились мы, я ему
про жизнь свою рассказал, ну а он про то, что будет
после нее. Ну а в конце он говорит:
– Иди-ка ты,
Серега, обратно, рано тебе еще.
– А когда
будет не рано? Откуда я узнаю? Пусть мне
кто-нибудь сообщит заранее
– Хорошо, за
день тебе сообщим, устраивает?
– Вот и
хорошо, пока.
Очнулся я от
пощечин, это меня приятели пытались из обморока
вывести. Почти уже забыл про это, и на тебе». «А от
чего ты помрешь-то? Ты вроде как не стар, не болен,
ну и вообще…» – «Понятия не имею, – спокойно
ответил Сергей. – А какая, собственно, разница?»
– «Ну все же, одно дело сел – заснул, другое –
что-то с болезнью и болью. Так, значит, с той
стороны тоже жизнь есть? – не унималась я. – А
если все это тебе привиделось, когда в обмороке
был?» – «А вестник?» – парировал он. «Может, ты
когда кому и рассказывал об этом, например,
выпивши – в компании, вот тебя кто-то и разыграл?»
В ответ он только пожал плечами. «Завтра все и
увидим, – совершенно спокойно сказал Сергей и
добавил: – Пойду доделаю чертеж и сдам работу
шефу. Да, кстати, на завтра я возьму отгул. Не
хочу… ну не на работе, в общем».
Завтра
настало, и, проснувшись, я ни о чем не могла
думать, кроме как о Сергее. Но было еще утро, и
звонить было глупо. Говорил же: после обеда… Значит, до ужина. Хотелось
поделиться с кем-то этой новостью, но страх, что
меня разыграли, как ребенка, не позволил мне
сделать это. Поплелась на работу – как на
каторгу. До обеда что-то пыталась чертить – не
получалось. Обводила ранее сделанный эскизный
проект, работа механическая – думать не мешает.
Но мысли никак не хотели выстраиваться в единую
цепь, прыгали с места на место. Обед настал
вовремя, и аппетит не подвел. Оставалось ждать.
Это было просто невыносимо. Поэтому я
отпросилась у шефа в цех, якобы посмотреть на
полученные на прошлой неделе новые станки и
оснастку к ним, а сама пошла в заводской музей.
Музей был внутри завода, прямо на центральном
пролете. Внутри было тихо,
и можно было бесцельно бродить между экспонатов,
думая о своем. Дойдя до конца первого зала, я
уперлась в столик, на котором лежала стопка
старых газет. Рядом стоял стул, и я, порядком
притомившись от топтания по залу, присела. Это
была подшивка заводской многотиражки
двадцатилетней давности. Чтобы не сидеть
памятником, начала листать газеты, скользя
взглядом по заголовкам. Уже к середине пачки,
когда уже порядком поднадоело, я зацепилась
взглядом за небольшую заметку на третьей полосе
– «Происшествие на озере». Прямо под заметкой
было фото пацана, который утонул, ударившись
головой о выступавший из воды камень. Это было
его фото. Я узнала его, хотя подростком никогда не
видела. Странно. Или это не он, или?.. Странно. В заметке было написано, что
подросток выпал из лодки, ударился головой о
торчащий из воды камень и захлебнулся. Утонул? Но
ведь… Аккуратно вырвав
заметку, я незаметно выскользнула из музея и,
завернув за угол, зашла в редакцию газеты,
располагавшейся с в этом же здании. Скучный офис,
с еще более скучной секретаршей совсем не
производили впечатления. Мне бы с Григорием
Деминым поговорить, с репортером. С Деминым?
Похоже, мой вопрос ввел секретаршу в ступор. Так
он давно помер, лет пять как уже. А от чего? Ну не
знаю, от старости, наверное, ему уже под девяносто
было… Выйдя из редакции и
повертев головой, я двинулась к проходной.
Возвращаться на работу не хотелось. Конечно, так
не делается, нужно хотя бы предупредить
начальство, что ушла, соврать что-нибудь. Не
хотелось. Ноги сами несли в сторону Серегиного
дома. Но по пути, огибая пустырь, на ум пришла
новая мысль, робкая и скользкая. И я решительно
свернула к больнице. За больницей было
невзрачное приземистое здание морга. Вот туда-то
я и направилась. Внутренняя обыденность от
увиденного давила, было жутко. Но, пересилив себя,
я остановила проходящего мимо санитара и
изложила дело. Просто поразительно, но он не
удивился и, взяв из моих рук сотню, повел в архив.
Порывшись, он нашел журнал учета нужного мне года
и довольно быстро обнаружил запись. Все
правильно – захлебнулся водой. Выйдя из морга,
чуть не бегом, добралась до кафетерия в
гастрономе. Кофе с эклером немного привели в
чувство, и я снова обрела способность соображать.
Если так, то, значит, должен быть похоронен. Мысль
о походе на кладбище ужаснула, но, поразмышляв о
еще живом Сергее, решительно пошла на трамвай.
Ехать было недалеко, да и сама поездка даже
отвлекла от мрачных мыслей. Но у кладбищенских
ворот решительность улетучилась и я оробела. Из задумчивости меня вывел
чей-то кашель. Оглянувшись, я увидела старушку,
торговавшую пластмассовыми цветами. «Букетик не
желаете?» Покачав головой, я зашла в контору. Как
и в морге, все просто, офис и офис. По моей просьбе,
быстро уточнили нужное мне место и махнули рукой,
показывая направление. Идти одной было жутко,
ноги стали как ватные. «Послушайте, бабушка, –
услышала я свой голос как бы со стороны, – вы со
мной на могилу не сходите?» К моему удивлению,
старушка согласилась и, занеся свой нехитрый
товар в контору, затрусила впереди меня,
показывая, как по разметке найти нужный квадрат.
В тот год хоронили в самом центре кладбища, и мы
быстро дошли. Поиск тоже много времени не занял.
Действительно, могила была, и пожелтевшая
фотография позволяла узнать его. Это точно был
он. Сама не помню, как выбралась с кладбища, как добралась до школы, как
уточнила фамилию и адрес его классного
руководителя.
Классная
дама была стара, но из ума еще не выжила.
Изумившись моим вопросам, она тем не менее
впустила в квартиру и усадила на диван. Даже
через столько лет, вспоминая тот год, она
всхлипывала, рассказывая про похороны и все, что
этому сопутствовало. Слушая
вполуха, я не могла отделаться от мысли, что все
кругом нереально – сюрреализм какой-то.
«Извините, – снова услышала я себя, – но Сергей
жив». Повисла неловкая пауза. «Хотите убедиться?»
В наступившей тишине я подошла к стоящему на
столе телефону и набрала номер Сергея. Передав
трубку, я отошла и села на диван. «Алло, слушаю»,
раздался голос в трубке. «Сережа, это правда ты?» – «Кто это?» – «Это Евгения
Федоровна, твой классный руководитель». Сергей
что-то ответил, но уже тише, и я не услышала. По
изменившемуся лицу учительницы было видно, что
она не до конца верит говорившему. «А помните, –
перебила она Сергея, – во втором классе мы ходили
в парк за прудом?» Выслушав ответ, она молча
положила трубку и села рядом со мной. «Это,
конечно, он, сомнений нет. Но ведь я сама видела…»
Не тратя времени на объяснения, я что-то
пробормотала, вероятно, какие-то благодарности
за помощь, и выскочила из квартиры. Теперь к
Сергею.
Он совсем не
удивился моему приходу и спокойно прочел
протянутую ему заметку. «Все точно, это про меня.
Быстро ты все раскопала». – «Но как ты смог, ну…
обмануть всех? А школа, а родители? А ребята с
твоего двора, ведь ты же мимо них потом большую
часть жизни ходил?» – «Понимаешь, – замялся
Сергей, – тот, с кем я там разговаривал, все и
устроил. Не спрашивай меня как, я правда не знаю.
Но ведь видишь, все сработало». – «И?» – «И все, –
спокойно ответил Сергей, – я ухожу». Увидев мой испуг, он
улыбнулся и продолжил: «Похорон и второй могилы
не будет. Ну, по крайней мере, я так думаю».
Очевидно, увидев что-то в моем лице, он улыбнулся:
«ТЫ мне тоже очень нравилась, но вот не сложилось,
извини». Между тем в дверь позвонили, и Сергей
бросился открывать. В комнату вошел вестник и
следом Сергей. Увидев меня, вестник поморщился,
но Сергей его успокоил: «Это моя девушка, и она
уже в курсе всего». Вестник пожал плечами, кивнул
и сказал только одно слово: «Пора…» Очевидно,
услышав мой не произнесенный вслух вопрос,
вестник тем не менее ответил. «Из того, что вам
знакомо, я более подхожу на роль Харона, я
перевожу людей из этого мира в тот. Ну а вы… –
улыбнувшись, он добавил: – У вас в голове полный
сумбур. Дату я сказать не могу, считайте это
служебной информацией, ну и… трое». «Чего трое?»
– не поняла я. «Кого трое? – уточнил вестник. –
Первый будет мальчик, потом две девочки». Взяв
Сергея под руку, он направился к дверям. «Да,
услышала я голос из прихожей, через пять минут
сюда придут новые хозяева, вам бы лучше уйти».
Выскочив из
квартиры, я поднялась на площадку выше и в
изнеможении присела на ступеньку. Действительно,
подошел лифт, из которого вышла мамаша с дочкой и,
открыв дверь, они вошли в квартиру.
Чудеса меня
уже не изумляли, на душе было пусто. Я брела между
домов, в которых уже начали зажигаться огни.
Вечер. Отметив этот факт, повернула к кинотеатру.
Не доходя до перекрестка, я засмотрелась на
рекламу, мелькавшую на огромном билборде и не
заметила парней на скейтбордах, вынырнувших из
ближайшего двора и буквально врезавшихся в меня.
Вскрикнув, я, как в
замедленном кино, начала падать, пока чьи-то
крепкие руки не подхватили меня и не прижали к
себе. «Вы не ушиблись?» – «Не успела», –
пробормотала я и всхлипнула. «Давайте-ка я вас
провожу», – предложил незнакомец. И не давая мне
времени на ответ, повел за собой. «Константин», –
запоздало представился он. «Первый будет Сергей
Константинович», – вспыхнуло в мозгу. Думать уже
не хотелось, прижавшись сильнее и все еще
вздрагивая, я пошла с ним.