Почему дружок? Да потому...
Вечер
выдался никакой, жена уехала к сестре, дети... дети
уже давно выросли и поразъехались, погода – дрянь, даже выйти покурить на
балкон не хочется, пиво... Впрочем, пиво есть, хотя
и не то, что предпочитаю, но... Как ни крути, а,
кроме телевизора, и развлечений-то нет. Новости
не добавили светлых пятен к итогу дня, а пиво с
килькой, увы, довольно слабое утешение. И вид из
окна не утешил, диск луны – красноватый,
наверное, будет перемена погоды. Пойду спать.
Классная штука – сон, раз – и утро. На ум пришел ослик из
мультфильма, перефразировав изречение которого,
можно было предположить, что и завтра будет не
лучше. Но тем не менее.
Засыпая, я, как всегда,
перебирал клочья и ошметки событий, осевших в
памяти. Наконец, с облегчением действительно
заснул.
Это было поле или
что-то вроде того, но не лес точно. Правда, ни
голосов птиц, ни запахов я не услышал и не
почувствовал, зато вдали был виден дом. Я даже
невольно сравнил его с деревенским домом, где я
когда-то родился. Вот только крыша у него была
какая-то неестественная, не пойму, в чем дело, но
что-то не так. Возле дома было много цветов, и
почему-то кругом были разбросаны всякие вещи,
инструменты, посуда.
Сам не знаю зачем, но я
решил зайти и посмотреть, что там внутри. Дверь
даже не скрипнула, хотя я мысленно ждал этого
скрипа. Внутри не было ничего особенного:
небольшая кухня, тикающие ходики, сундук, печь и
кровать за ней. Впрочем, на кровати вроде бы
кто-то лежал. Я прошел в комнату, и увидел, что это
женщина. Почувствовав, что в дом кто-то вошел, она
потянулась, села, и, посмотрев на меня,
улыбнулась. Я уже собрался было с мыслями, но… в
общем, я наконец-то разглядел ее. По пятибалльной
системе я поставил бы ей восемь или девять. С
половиной. А нижнее кружевное белье, в котором
она была, выглядело так красиво и вызывающе, что у
меня все невольно зашевелилось. Она улыбнулась,
очевидно, понимая мое состояние, и обратилась ко
мне бархатным, обволакивающим и немножко
капризным грудным голосом: «Привет, как хорошо,
что ты зашел, а то вечер не вечер, скучища
сегодня... Может, подойдешь ближе?» Я прирос к
месту и пытался ей что-то сказать, понимая, что
пришелся ко двору и, возможно, мне и обломится.
Решив меня поддразнить, она медленно начала
снимать с себя лифчик. Сначала из-под чашечек
выглянули соски, и поневоле моя потенция, в
общем-то, весьма средняя, я бы сказал даже
честнее, посредственная, сразу проявила себя с
лучшей стороны. Я почувствовал, что сегодня я
смогу, и смогу неплохо. Фигура у нее была
безукоризненная, но вот когда она, также играя и
манерничая, сняла с себя вслед за лифчиком и
трусики, у меня все как оборвалось. Нет, не то
чтобы я увидел какой-то изъян, но пропало нечто
нужное, настрой, что ли. Увидев мое лицо, она
удивленно спросила: «В чем дело?» И по-моему,
рассердилась. Я как можно мягче, мямля попытался
объяснить ей, что когда женщина чуть-чуть одета, в
ней есть нечто влекущее и таинственное, но когда
дело доходит до натуры и физиологии, то прежнего
волшебства уже нет. «Волшебства! – вскричала
она. – Да что ты понимаешь в
волшебстве? Впрочем, – она
хитро и одновременно косо улыбнулась, – я дам тебе возможность побыть
волшебником. До следующего сна. Но помни, ты
испортил мне вечер. Иди», – и
она махнула мне рукой. Я повернулся и, как ватный,
вышел на негнущихся ногах. В голове была вьюга. На
крыльце я немного очухался и уже стал подумывать,
а не вернуться ли мне в дом? Топчась, я встал на
что-то скользкое, поскользнулся и с размаху
грохнулся, с шумом и криком.
Крик не прекращался, и
я с удивлением понял, что кричу не я. Включив
ночник, я увидел, что на часах два ночи. Сунув ноги
в тапочки, я побрел в туалет, пытаясь
одновременно вспомнить сон и понять, какой козел
орет в это время. Включив в туалете свет, я открыл
дверь и вошел. Первое, что я увидел – соседа
снизу, он стоял у себя в туалете и истошно орал в
дыру, на своем потолке, ну то есть в моем полу. В
принципе, это была даже и не дыра, а прямоугольное
отверстие длиной чуть меньше метра или около
того и шириной с полметра. Единственное, что я
смог выдавить из себя, глядя на него, так это: «Не
ори, два часа ночи все же». Он поперхнулся,
сглотнул и снова истошно заорал. Набрав в стакан
для зубных щеток воды, я вылил все на него. Вниз.
Он взвизгнул и выбежал из туалета. Своего. Сев на
унитаз, я задумался: «Что за напасть-то такая?»
Постепенно я вспомнил, что, неоднократно сидя на
унитазе, подумывал о том, что, будь тут люк, я бы
мог бросать вниз бумажки, ну и вообще
развлекаться. И вот. Но кто сделал это и когда?
Ведь я же был в туалете пару часов назад, и потом,
такую дыру, да еще с такими ровными краями,
сделать трудновато, ну и без отбойника вообще не
обойтись.
Поскольку идей никаких
не было и сосед уже не орал, я побрел спать, решив,
что раз дыра не на улицу, то до утра дело терпит. Я
уже сел на кровать, как вдруг вспомнил. Все
вспомнил. Она же говорила, что я волшебник, до
следующего сна. «Бред какой-то», – подумал я, но
тем не менее заказал себе кружку пива и воблу.
Естественно, ничего такого не случилось, и я
почувствовал себя полным кретином. «Хотя…
почему здесь-то?» – промелькнула свежая мысль.
Придя на кухню, я
прислонился к косяку. Чтобы не упасть. На
кухонном столе стояло пиво, как я и хотел,
холодное, и вобла тоже была, на тарелке. Было о чем
подумать. «Если все так, – размышлял я, – то пиво
– это мелко, хорошо бы что-нибудь
поосновательней... Но вот ночь только, кабаки уже
давно закрыты. Ночь? У нас да, ночь, а вот в Штатах,
например?» Я подошел к зеркалу и посмотрел на
себя: мятая пижама, стертые шлепанцы, срамота.
Новая мысль пробилась в голову: «Журналы, у нас
где-то есть журналы мод и какой-то еще зарубежный
журнал».
Я стоял приодетый и
поправлял галстук, в кармане приятно топорщились
баксы. Взглянув мельком на фото заграничного
кабака, я прикрыл глаза и мысленно пожелал...
Подошедшая официантка была вполне, и вообще, со
всех точек зрения, но, когда она открыла рот и
что-то сказала, я заскучал. Ничего не понятно.
Решений было два: или я буду говорить на ее языке,
или она на моем. Второе мне показалось смешней, и
я попросил меню. Она ответила, мы обсудили заказ,
и она ушла. Реакция, очевидно, у нее была
замедленная, но через пару минут она таки
выскочила из кухни и аллюром доскакала до меня.
«Что-то еще?» – спросил я. «Да нет, – обалдевши
ответила она, – просто хотела уточнить, вы любите
зажаренный стейк или с кровью?» – «Зажаренный. И
попросите повара, чтобы соус был мучной». Она
уныло побрела обратно. А я заказал себе русскую
музыку, просто из озорства. Я ел и наблюдал, как
весь персонал ресторана сгрудился у кухни и
трепал бедную девушку, выясняя источник ее
лингвистических способностей. Мне стало ее
жалко, и я пожелал им всем говорить по-русски.
Разлетелись, как воробьи, увидевшие кошку.
Кстати, стейк был неплохим и вообще ужин удался. Я
томился и раздумывал: куда еще-то податься? На ум
пришли пять или семь, уже и не помню сколько,
чудес света. Заскочив на минуту домой и полистав
детскую энциклопедию, заодно выключив свет, я
отправился путешествовать. Честно говоря,
показалось скучновато. Я уже стал подумывать о
прелестной спутнице, но... Но подумал, что ей (!) это
может не понравиться, и решил перебиться.
Завтракал я в Вене, знаете, всегда хотелось
попробовать венских булочек, вот и попробовал.
Неплохо. За кофе я раздумывал на тему «Что делать
дальше?». Путешествия уже наскучили, и я
задумался, что бы предпринять более интересное и
полезное. Устанавливать мир во всем мире, гасить
войны и наказывать мерзавцев и агрессоров мне
почему-то не хотелось. А не погулять ли мне по
Гарлему или какому-нибудь другому бандитскому
местечку мира? Как был в костюме, так и очутился в
Гарлеме. Уже был вечер, и среди не фешенебельных
домов было неуютно. Впрочем, чего я пешком-то?
Перебрав в памяти известные мне иностранные
машины, остановился на шестисотом «мерсе». Все
крутые ездят на «мерсах», чем я хуже? Пожелав себе
безаварийной езды, я сел за руль и поехал вглубь
района. Кругом, да и то реденько, встречались
только негры, крепкие ребята. Они смотрели на мой
«мерс», как на луноход, а некоторые крутили
пальцем у виска.
Заехав на какой-то
островок цивилизации, все-таки бар, магазин, ну и
вообще народец какой-то, я вышел из машины и
повесил на нее свою защиту. То есть пожелал ей
быть неуничтожаемой и неповреждаемой, а себе, с
одной стороны, крутым, как парни из кино, а с
другой – тоже неуязвимым (могут ведь и пальнуть).
Зайдя в бар, я увидел с полсотни удивленных глаз и
почувствовал буквально висящее в воздухе
желание свернуть мне шею. А собственно говоря, за
что? Только оттого, что они черные, а я белый? А кто
сказал, что они черные? Хм, пусть-ка будут, скажем,
синие или вообще – каждый охотник желает знать...
Получилось прикольно, но, как я и предполагал, тут
же переросло в драку. Выйдя на воздух, я увидел
несколько местных мерзавцев, пытающихся
процарапать что-то на машине и разбить фары.
Навесив им хвосты и рога, я уселся в машину и
задумался о дальнейшем маршруте. Казино! Вот куда
нужно ехать. Ехать?
Лас-Вегас сиял и
переливался огнями рекламы, действительно очень
красиво. Здесь, я решил говорить по-английски, для
разнообразия. Зайдя в первое попавшееся на моем
пути казино, взял фишек на пятьсот долларов и
пошел играть. Для начала играл обыкновенно, то
есть без магии и прочих способностей. Проиграл
все и довольно быстро. Прикупив фишечек еще на
штуку баксов, я решил, что казино не право и
пора-таки восстановить паритет. Пока я резвился с
рулеткой, на меня, а я это чувствовал нутром,
смотрели сначала с интересом, потом косо и
наконец с явным беспокойством. На блек-джеке я
обобрал казино как липу. Автоматы дали мне
столько фишек, сколько в них было... А я все ждал и
ждал, ну когда же наконец подойдут и предпримут
что-либо. Меня уже угощали раз десять, я пил все,
предварительно сделав из этого чистую воду.
Потом мимо стали проходить коренастые ребята,
толкавшие меня, спотыкавшиеся и падавшие на меня
«нечаянно», конечно. Но я стоял как скала и
выигрывал, выигрывал, выигрывал... пока не
надоело. Потом подозвал служащего, велел отвезти
тележку с жетонами (а их было много) в кассу. В
кассе вместо кассира сидел шеф казино, так он
представился, и с ним была еще пара амбалов.
«Понимаете, – вкрадчивым голосом запел шеф, – у
нас есть сомнения, что вы играли честно, и мы
хотим устроить небольшое расследование». Амбалы
тут же закивали и заподдакивали. «Так», –
развеселился я, и устроил все лучшим образом: шеф
стал говорить только на узбекском, а амбалы,
соответственно, на китайском и корейском. Они
что-то говорили мне и друг другу, потом молчали,
потом снова говорили, затем прибежали еще с
десяток охранников. Я подозреваю, что шеф надавил
ногой какую-то кнопку. Прибежавшие пытались
установить с шефом и коллегами контакт. Ситуация
стала патовой, то есть наступил полный ступор.
«Сам деньги отдашь, или помочь?» – ласково
спросил я шефа по-узбекски. Он уже проникся и
понуро кивнул: «Сам». Я задумался: «На кой ляд мне
эти бабки из казино, если я и так могу заказать их
хоть сколько? Может, подарить кому? Ба! – вспомнил
я. – Вчера ведь читал в городской газете про
бедственное положение городского детдома».
Мысль мне понравилась. Через пять минут в
кабинете у шефа мы, я сам, шеф и бухгалтер детдома
(конфузившаяся в ночной рубашке и тапочках с
пуфиками), составили документы на перевод денег.
Для верности все говорили по-английски. Потом я
все вернул в казино на круги своя и засел в баре.
Что дальше-то? Все, что ни придумывалось, веяло
скучищей, пробовал было расшевелить бармена на
тему «А что бы он такое хотел вытворить со
скуки?». Но фантазии иностранцев, кстати, раньше я
что-то такое читал в газетах, не идут дальше баб и
денег. Вернулся домой.
Дома, к моему
изумлению, меня ждала засада. Вредить операм мне
не хотелось, и я дал увезти себя в отделение
милиции. Следователь, заполнив бумажки, начал
расспрашивать меня про дыру в потолке соседа. Но
я стоял на своем, в том смысле, что дыра не в
потолке соседа, а в моем полу, и еще неизвестно,
кто ее сделал. Прямо сказать, манеры следователя
мне не понравились, сменив тон, он начал орать и
втолковывать мне, что в волшебство не верит, и
стал пугать меня камерой с уголовниками. «Не
веришь?» – спросил я. Я определил его в камеру. В
Турции. Там сидело человек десять или что-то
около этого, а сам вернулся домой перекусить.
Затем мы продолжили разговор на крыше одного из
небоскребов Нью-Йорка. Характер у него стал
значительно отзывчивей, и он утратил свою
заносчивость. «Так что там про волшебство? –
спросил я снова. – Верим или как?» Уняв дрожь в
коленях, он признал свои заблуждения и попросил
вернуть его обратно. Вернулись в кабинет и сидели
пару минут молча, пока он приходил в себя.
Эффектно воспламенив уже сшитое на меня дело, я
пошел к выходу, как вдруг он встрепенулся и
замахал руками. Я удивился, считая наши
взаимоотношения законченными, но оказалось, что
парень-то, не дурак. Он вежливо попросил меня
помочь их отделению с дохлыми делами. Отказать
вежливой просьбе я не мог, и мы принялись за дело.
За два часа, предварительно выкинув из
обезьянника всякую шваль и бомжей, мы плотно
забили помещение действительными подонками,
душегубами и ворами, причем каждый уже написал
признание и рассказал, как все было. Я снова
заскучал. Перекусив в одной из кафешек Мельбурна,
сел на скамейку, чтобы подвести какие-то итоги.
Солнышко светило и грело, ветерок с океана дул
свежий, так что я чуть было не задремал. В
последний момент сбросил с себя сон и снова начал
думать о продолжении...
В последующие часы
немного попилотировал самолет, заглянул на
международную космическую станцию, погулял по
океанскому круизному лайнеру, посетил Белый дом,
посидел в командирской рубке атомной подводной
лодки, лечил всех повстречавшихся мне калек,
пристроил несколько беспризорников и бомжей...
Вернувшись домой, я
снова почувствовал усталость и, подумав, заделал
дыру в туалете. Пора было снова ложиться спать, я
чувствовал это. «Интересно, – подумал я, –
останется что-либо из содеянного мною, завтра?»
На всякий случай перед тем как заснуть, я поменял
свой «жигуль» на «тойоту» и оформил все
документы на нее. Потом подлечил свою жену и всю
родню, и друзей, о которых вспомнил. Открыл себе
счет в Бэнк оф Америка на пять миллионов долларов
и еще пополнил свой счет в сберкассе на десять
миллионов рублей. Все – спать, спать, спать...
Дом не изменился, и
антураж был прежний. Войдя, я увидел ее, она
сидела за столом в красивом строгом платье и пила
чай. Я поздоровался, и она жестом пригласила меня
за стол. Чай был с шиповником и мятой. Есть я не
хотел, но чаю попил из приличия. На ее лукавые
расспросы, я же видел, что она все знает, отвечал
сбивчиво и невпопад. В голове моей ужом крутилась
только одна мысль. Но все же некоторое приличие
стоило соблюсти. После чая я вызвался помочь ей с
посудой и, когда она встала из-за стола, я быстро
подошел к ней, обнял и начал раздевать. Она
сопротивлялась весьма энергично, но на меня уже
накатило, и я ничего не смог с этим сделать.
Содрав с нее платье и все остальное, я потащил ее
в кровать...
Позже, лежа и
посмеиваясь друг над другом, мы обсуждали мои
приключения. Она сказала, что, к счастью, я
оказался не жадным и с чувством юмора. Меня так и
подмывало спросить: «Что останется утром?» Но я
удержался и, честно говоря, не жалею об этом. Она
обещала мне изредка приглашать к себе. На чай...
Утром меня разбудила
приехавшая жена, обсудив проблемы ее сестры и
прочих родственников, я оделся и пошел на работу.
По пути зашел в гараж. «Тойота» была. Интересно, а
что с банковскими счетами? Но, поразмыслив,
отложил проверку на потом. Сколько же еще
ждать-то, пока она снова не пригласит меня? Какая
женщина-а-а...